Спустившись со
скалистого барьера к каменному мысу, мы
спросили Иосифа:
—
Идти можешь?
—
Попробую. Ногу вот поцарапал.
«Царапина» уже успела пропитать
кровью самодельную повязку, и ее пришлось наращивать, дорвав всю рубашку.
Холод не давал стоять на
месте, и мы побрели, прыгая по прибрежным камням, не решаясь углубляться в
пойменные кусты.
Вскоре валунная отмель
уперлась в скалу. Она обрывалась отвесно в воду. Чуть выше по течению гремел
перекат, которым было
решено воспользоваться
для перехода на другую сторону реки.
Упираясь палками в дно,
напрягая мускулы и рассчитывая каждое движение,
мы скользили по камням и крупной гальке.
Благополучно достигнув
берега, мы быстро зашагали по валунно-галечной
отмели. Но не пройдя и
Тем временем
вода прибывала. Даже на самом
мелком перекате она стала выше колен. Переходя реку в шестой раз, я оступился и, судорожно взмахнув руками, рухнул в воду. Меня поволокло, дважды перевернуло.
Почти сразу больно ударило грудью о
камень. Я успел ухватиться за него руками.
С неимоверным усилием попытался поднять голову над водой, она била в
глаза, забивала нос, уши. Вытягивая шею, урывками хватая воздух пополам с брызгами, я на четвереньках
пополз к берегу. Два моих товарища уже благополучно достигли его, а третий, так
же как и я, выползал на четвереньках.
Пальцы на руках
покраснели и не гнулись. По гусиной коже
текли ледяные струи. Мокрая одежда плотно прилипала к телу, отнимая
последнее тепло. Это был тот случай, когда человек не стремится, согласно поговорке,
иметь рубашку ближе к телу.
О следующем переходе
через реку не могло быть и речи. Она превратилась в свирепый бурлящий поток,
где струи перескакивали, стремясь опередить одна другую. То в одном, то в
другом месте возникали водовороты. Они
выкручивали большие деревья вместе с корнями и кронами. В воздухе стояла
водяная пыль, смешанная с дождем. Река была прекрасна в своем гневе. Нам же
было не до восхищений.
Решено было взобраться
на сопку и идти поверху. Берегом все равно не проберешься из-за скал.